Киюцина Ольга

Вчера была на пресс-конференции Президента. Сидела от него в 20 метрах. Не видеть мои вопросы он не мог. Было 10 табличек:
— ФСИН — черная дыра в бюджете
— ФСИН: 6-е место в бюджете
— ФСИН: нет денег на лампочки?
— РЕЦИДИВ: Россия – 50% Беларусь – 25%…
— ФСИН: гуманизация провалилась!
— ЗАКЛЮЧЕННЫХ БУДУТ ХУЖЕ КОРМИТЬ?
— 469 тыс. руб. в год на одного заключенного
— 3 тыс.руб. ЗАРПЛАТА ОСУЖДЕННЫХ
— ФСИН: 2 место в Европе по смертности
— ЗАКЛЮЧЕННЫЕ: 10% — ВИЧ, 4% — туберкулез

Вопрос задать мне не дали. Наверное, потому что тема слишком сложная. К тому же Президент вряд ли смог бы ответить на эти вопросы. Подозреваю, что он и сам о многом не знает. Потому что именно он две недели назад сказал на Заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ), когда правозащитники жаловались, что тюремное ведомство их не пускает в исправительные учреждения: «Если начать с ними говорить, они наверняка скажут, знаете: придут, будут проверять, а у нас денег нет, чтобы лампочки поменять. Ещё что-нибудь в этом роде».

Мы направили в Администрацию Президента доклад с аналитикой по ситуации в тюремной экономике.

В ближайшее время начнем публиковать этот доклад по частям.

Шел третий час пресс-конференции (2.00.26). Реплика Дмитрия Пескова не поднимать таблички с вопросами высоко

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Уполномоченному при Президенте РФ по правам ребенка А.Ю. Кузнецовой
Копия: Всероссийское общественное Движение «Матери России»

Уважаемая Анна Юрьевна!

13.12.2016 мы обратились к Вам с открытым письмом с просьбой обратить внимание на проблему детей, рожденных в местах лишения свободы. В том числе сообщили о проблемах с питанием детей в КП-48 п. Курдояки Красноярского края.
Сегодня мы получили письмо следующего содержания:

«Мне позвонил мой родственник, находящийся в Курдояках. И рассказал о том, что среди заключённых пошёл слух, о том, что пришли какие-то высшие чины и сказали, что в ближайшем времени всех мамочек отправят обратно по колониям, а детей приказано раздать либо по родственникам, либо в детдома».

Если эта информация является достоверной, ФСИН вместо решения проблемы хочет устранить ее путем вывода из-под своей ответственности. При этом значительно ухудшив положение детей, разлучив их с матерями.

Уточняю, что КП-48 – это колония поселение. Согласно закона, в колонии-поселении осужденные имеют право проживать вместе с семьей.

Мы не исключаем, что присланное нам сообщение не соответствует действительности. Однако не исключаем и того, что оно может быть достоверным. Мы уже убедились в том, что противоправные действия в этой колонии имели место, в частности, прокуратурой был признан факт незаконного взимания платы с родственников за свидания с осужденными.

При этом ранее (в сентябре) наши источники сообщали о том, что планируется перевод всех матерей с детьми в другое учреждение в город Сосновоборск, в существенно лучшие условия, чем в п.Курдояки, расположенном в глухой тайге. Уполномоченный по правам человека при начальнике ГУФСИН по Красноярскому краю Г.И. Звольская отказалась дать нам комментарий. Впоследствии выяснилось, что данный слух был запущен администрацией для успокоения ситуации. Сейчас запущен новый слух, судя по всему, для запугивания осужденных перед приездом комиссий, чтобы они не сообщали информацию о реальном положении дел.
Прошу взять данное обращение на Ваш личный контроль.

Данное обращение размещено в виде открытого письма в социальных сетях.

С уважением, Руководитель «ИПСО»                                                                 О.М. Киюцина

Полный текст обращения размещен по ссылке http://i-pso.ru/wp-content/uploads/2016/12/ombudsmen2.pdf

Анну Кузнецову просят позаботиться о питании родившихся в колониях детях

Газета «Коммерсантъ» №232 от 14.12.2016, стр. 4

Общественники просят уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Анну Кузнецову обратить внимание на питание детей, родившихся в местах лишения свободы. В качестве примера они привели колонию-поселение в Красноярском крае, где в рационе для беременных и кормящих женщин скоропортящиеся продукты заменены на молоко и сок, а соки, пюре и каши для детей появились только после писем в прокуратуру.
Письмо с просьбой обратить внимание на «проблему детей, рожденных в местах лишения свободы, в особенности в удаленных от Москвы регионах» Анне Кузнецовой и на адрес всероссийского общественного движения «Матери России» направила руководитель общественной организации «Институт проблем современного общества» Ольга Киюцина. К ней обратились родственники осужденных из колонии-поселения N48 рядом с поселком Курдояки в 350 км от Красноярска. В колонии находятся шесть беременных и 31 женщина с детьми до трех лет. «Родственники осужденных рассказали, что в КП-48 есть проблемы с питанием для беременных, кормящих женщин и для детей. На мои запросы УФСИН Красноярского края сообщило, что они делают замены в питании, так как колония находится далеко в тайге»,— рассказала «Ъ» Ольга Киюцина. «Моей супруге не хватало молока, чтобы накормить ребенка, из-за того что нормально не кормили. Сейчас в колонии ей выделяют две пачки готовой смеси, но этого не хватает»,— рассказал «Ъ» муж одной из осужденных в КП-48, попросив не указывать его фамилию. Он отметил, что детям старше года начали выдавать соки, пюре и каши после писем, которые Ольга Киюцина начала рассылать в надзорные ведомства.

ФСИН РФ ответил Ольге Киюциной (все ответы есть в распоряжении редакции), что питание детей организуется в соответствии с нормами для домов ребенка, которые определены в письме Минздравсоцразвития РФ от 10 августа 2006 года N15-3/1295-04. Однако из главного управления ФСИН по Красноярскому краю госпожа Киюцина получила письмо, в котором говорится, что детей кормят в соответствии с постановлением совета администрации Красноярского края от 26 июня 2006 года N226-п. В краевом ведомстве указали, что «в связи с территориальной отдаленностью учреждения от районных центров и сложностями доставки скоропортящихся продуктов — сыра, сметаны, молока, свежих фруктов производится замена на молоко и сок согласно нормам замены одних продуктов питания другими приложения N7 приказа Минюста РФ от 26 февраля 2016 года N48». Региональное управление ФСИН сообщает, что «продукты выдаются раз в пять дней, а молоко — каждый день». «Мы проверили. Ни одним нормативным актом замена сыра и сметаны молоком не предусмотрена. А возможность замены продуктов для детей вообще исключена. Младенцам должны выдаваться и молоко, и другие скоропортящиеся молочные продукты. Они не могут выдаваться раз в пять дней»,— говорит Ольга Киюцина. В приложении N7 приказа Минюста говорится, что сметана может заменяться творожными сырками и йогуртами, про замену сыра в приложении ничего не сказано.

Аналитик УФСИН по Москве бывший член московской ОНК Анна Каретникова напомнила «Ъ», что в московских СИЗО тоже возникают проблемы с детским питанием. «В женское СИЗО-6 мы собирали безлактозное детское питание через организацию «Русь сидящая»»,— рассказала госпожа Каретникова. Представители «Руси сидящей» подчеркнули в беседе с «Ъ», что организация выступает категорически против отправки беременных женщин в отдаленные колонии.

Анастасия Курилова

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Уполномоченному при Президенте РФ по правам ребенка А.Ю. Кузнецовой
Копия: Всероссийское общественное Движение «Матери России»

Уважаемая Анна Юрьевна!

Просим Вас обратить внимание на проблему детей, рожденных в местах лишения свободы, в особенности в удаленных от Москвы регионах. Тюремное ведомство и ко взрослым-то относится не очень хорошо. А дети свои права вообще защитить не могут.

Мы не являемся правозащитной организацией, а занимаемся вопросами тюремной экономики. Но к нам периодически обращаются родственники осужденных. Они-то и сообщили о том, что в колонии-поселении в п.Курдояки Красноярского края КП-48 детей нормально не кормят: http://gulagu.net/profile/15456/blog/7691.html. И попросили о помощи.

Полгода мы бились, чтобы изменить ситуацию. Безрезультатно. Апофеозом стал присланный ответ, что «в связи с территориальной отдаленностью учреждения от районных центров и сложностями доставки скоропортящихся продуктов – сыра, сметаны, молока, свежих фруктов производится замена на молоко и сок». Со ссылкой на некие ведомственные документы. В ответе также написано, что «продукты питания выдаются один раз в пять дней, молоко для детей выдается ежедневно».

Мы проверили. Ни одним нормативным актом замена сыра и сметаны молоком не предусмотрена (причем для всех категорий граждан). А возможность замены продуктов для детей вообще исключена. Младенцам должно выдаваться не только молоко, но и другие скоропортящиеся молочные продукты. Они не могут выдаваться раз в 5 дней, значит, не выдаются вообще. Но прокуратура эти нарушения проигнорировала. Так же как и Уполномоченный по правам ребенка в Красноярском крае (ответа на наше обращение не последовало).

Колония находится в тайге, видимо, ехать туда с проверкой просто никто не захотел. В августе 2016 г. мы выпустили статью о нарушении прав детей и беременных женщин в этой колонии: http://echo.msk.ru/blog/o_kiutsina/1818754-echo/. Но ни одно из федеральных СМИ проверить эту информацию не захотело.

Мы также запустили проект «УСТРОИМ ПРАЗДНИК ДЕТЯМ, РОДИВШИМСЯ ЗА РЕШЕТКОЙ» (http://i-pso.ru/2016/11/26/01-5/). Мы не собираем деньги, а просим прислать подарки сразу детям. Те мамы, которые согласились принять посылки, распределят их между всеми детьми.

ПРОСИМ ВАС ПОДДЕРЖАТЬ ЭТОТ ПРОЕКТ. Поддержка нужна прежде всего информационная: распространить информацию об акции и помочь в поиске других учреждений, где дети находятся в подобной ситуации.

Ответы из госорганов, присланные в ответ на наши обращения, прилагается.

Данное обращение размещено в виде открытого письма в социальных сетях.

С уважением, Руководитель «ИПСО»                                                                 О.М. Киюцина

Полный текст обращения и ответы из государственных органов размещены по ссылке http://i-pso.ru/wp-content/uploads/2016/12/deti.pdf

13.12.2016

Вчера в Российской газете вышла статья «Камеры пусты». На прошедшем Всероссийском съезде судей был сделан вывод, что, раз тюремное ведомство закрыло по всей стране 10 следственных изоляторов, это связано с сокращением числа арестов и что в СИЗО оказалось некому сидеть. Председатель Верховного суда В.Лебедев заявил, что кроме СИЗО за это время также была закрыта 71 колония. По мнению главы Верховного суда России, эти цифры лучше всяких слов свидетельствуют о том, что некий «карательный уклон» давно стал мифом.

Решили проверить цифры. По данным ФСИН, в СИЗО стабильно сидит около 35-40 тысяч подследственных. Минимум был достигнут в 2011 г., к 2015 г. число подследственных в СИЗО выросло на 23%.

В 2004-2005 гг. под надзором уголовно-исполнительных инспекций было более 500 тысяч условно осужденных и свыше 600 тысяч находилось в колониях. За 10 лет число условно осужденных уменьшилось в 2,5 раза. Численность «тюремного населения» — всего на 20%. За это же время количество зарегистрированных преступлений снизилось на треть, а число подследственных, содержащихся в СИЗО – всего на 9%.

Если смотреть по составам преступлений (данные Росстата), то за 10 лет количество убийств и покушений на убийства сократилось почти втрое, грабежей и разбоев – в 5 раз, изнасилований – в 2,4 раза, число преступлений, связанных с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью – вдвое. То есть насильственная преступность уменьшилась в 2-3 раза. Количество краж сократилось в 1,5 раза.

А теперь еще раз к началу поста. «Тюремное население» за 10 лет уменьшилось всего на 20%!!! И еще раз слова Председателя Верховного суда: «цифры лучше всяких слов свидетельствуют о том, что некий «карательный уклон» давно стал мифом».

В дальнейшем мы подготовим отдельный доклад на эту тему.

Виртуальный Дискуссионный Клуб «Мысль» провел встречу на своей площадке в Фейсбуке с руководителем Института Проблем Современного Общества Ольгой Киюциной , которая отвечала на вопросы о деятельности возглавляемого ею института.

Арам Аствацатуров:  Ольга здравствуйте. Спасибо за принятое приглашение и надеюсь, что мы интересно и позитивно побеседуем. Что подвигло Вас к созданию Вашего института? Каков состав Вашего института?

Ольга Киюцина:  Наше общество вступило в новую фазу – неравнодушия. Люди хотят делать добрые дела, менять жизнь в своей стране в лучшую сторону. Правда, их благие дела и начинания зачастую «уходят в песок». У нас очень много мошенников и манипуляторов, пользующихся неопытностью, нехваткой информации у простых граждан. Мы своей целью поставили распространение информации о реальном состоянии дел в «болевых точках» общественной жизни страны. Начали с тюремной системы. На наш взгляд, это самая болевая точка современного российского общества. Мы шагнули в 21 век, а тюремная система до сих пор устроена по принципам ГУЛАГа, а в некоторых местах – и вовсе по принципам царских каторг. В составе нашей организации ученые и исследователи, на принципах волонтерства с нами активно сотрудничают граждане страны, знающие проблемы изнутри. Например, бывшие сотрудники ФСИН, бывшие заключенные, их родственники.

Арам Аствацатуров: Уважаемая Ольга, Вы говорите, что начали с тюремной системы. А что именно сделано? И что планируете делать в этом направлении?

Ольга Киюцина: Мы считаем, что большинство проблем тюремной системы связано с гигантскими денежными потоками, поступающими в нее. Все, что творится в тюрьмах, направлено на выкачивание денег. Из бюджета, с родственников заключенных, с фактически рабского труда самих осужденных. Эти финансовые потоки на самом деле практически никем не контролируются – ФСИН крайне закрытая структура. Общество даже не догадывается о том, как много мы тратим на тюрьмы – по объемам финансирования ФСИН занимает 6-е место в бюджете! Соответственно, расчистку этих авгиевых конюшен надо начинать именно с экономики. Вот этим мы и занялись – доведением до общественности информации о реальном положении дел. Подготовили ряд докладов на эту тему. После общественного обсуждения и получения комментариев от ФСИН доклады будут собраны в один отчет и направлены Уполномоченному по правам человека, в Совет по правам человека при Президенте РФ, в Общественную палату. Выход каждого доклада становится бомбой – нам пишут слова поддержки, начинают воспринимать нас как правозащитников, которыми мы на самом деле не являемся. Где можем помочь – помогаем. Многим уже помогли, хотя это и не наша основная работа. А еще после выхода каждого доклада начинаются какие-то провокации от непонятных людей, которые сильно мешают работать.

Кирилл Шишкин: Здравствуйте, Ольга. Наверное, тюремная система это тема очень важная, но, слава богу, большинству из наших граждан незнакомая. Есть ли ещё какие-то болевые точки, по которым вы планируете работать?

Ольга Киюцина:  Кирилл, проблемы в обществе всегда были, есть и будут. И чаще всего они связаны с неэффективным расходованием средств. Мы профессионально занимаемся экономикой, поэтому для нас работа всегда найдется. Но мы считаем, что нельзя распыляться. Раз уж взялись за тему тюремной экономики, нужно довести ее до логического конца. Добиться системного решения проблемы. Думаю, в течение двух-трех лет нам удастся получить результат. Задача, конечно, амбициозная, но мы не боимся сложных целей.

По поводу того, что большинство граждан эта тема не затрагивает, Вы глубоко заблуждаетесь. В нашем государстве с богатой историей ГУЛАГа, тюремная система как минимум косвенно коснулась каждого второго. Достаточно близко коснулась каждого шестого – это ведь не только заключенные, но и их родственники, друзья. И потерпевшие тоже. У нас гигантская рецидивная преступность среди лиц, прошедших «исправление» в тюрьмах. А скольких еще коснется… Как говорится в пословице «от сумы и от тюрьмы не зарекайся».
Арам Аствацатуров: Ольга, есть ли у Вас контакт с ФСИН и на каком уровне ?
Ольга Киюцина: Конечно, есть. На разных уровнях. Без ФСИН проблемы ФСИН решить невозможно. Другое дело, что это крайне неоднородная структура и принцип «начальник сказал – подчиненные выполнили» здесь действует не всегда. Слишком у многих задействованы личные интересы. Попросту говоря, воруют. Вот они-то и сопротивляются. Но если «кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет»…
Арам Аствацатуров: Ольга, как Вы уже сказали, что первой задачей стало изучение проблем ФСИН, но изучение каких еще проблем современного общества Вы планируете охватить? И когда?

Ольга Киюцина:  Арам, в ответе для Кирилла я уже затрагивала эту тему. Думаю, что плотно заниматься проблемами тюремной экономики будем года два-три. Впоследствии – крайне интересна тема оценка экономических выгод от открытости деятельности государства. Многие проблемы граждан могут решаться в полуавтоматическом режиме. Например, какую колоссальную экономию можно получить, если заработает функционал электронной медицинской карты!

Еще одна недооцененная проблема – образование взрослых людей. Многие люди фактически оказываются за бортом жизни. А они могут приносить большую пользу обществу, если освоят новые профессии. Но в этом направлении делается очень мало. А ведь у нас стареющее население и нашим детям будет очень тяжело, если не заняться этой проблемой сейчас.

Арам Аствацатуров:  Ольга, если это не секрет, то кто финансирует работу Вашего института?

Ольга Киюцина: Да не секрет. Пока что финансирование идет за наш счет. Из доходов, поступающих от деятельности аналитической компании, которой я владею. И с частичным задействованием ее ресурсов. Но этого явно недостаточно для столь глобальной проблемы, который мы занялись.

Для продолжения проекта нужно 4-5 млн.руб. Пытаемся найти поддержку у людей, которым есть что терять. Многие не понимают, что если систему ФСИН не изменить, через какое-то время она может добраться и до них. И там заберут все. Знаете, во сколько обходится обеспеченному человеку пребывание в СИЗО? В более-менее приличных условиях? В Москве – от 200 тысяч до 1,5 миллионов в месяц.

Арам Аствацатуров: Ольга, считаете ли Вы правильным утверждение, что проблемы у человека в частности и у общества в общем ,есть последствие уровня морали и нравственности? И какую роль в рекомендациях решения проблем общества Вы отводите поднятию нравственности людей,и чиновников в том числе?

Ольга Киюцина: Арам, мораль определяет состояние человеческого общества. 500 лет назад нормой было садить на кол и отрубать руки, 200 лет назад – рабовладение. 80 лет назад нормой была государственная эксплуатация людских ресурсов для обеспечения экономической мощи: где-то жителей своей страны (как у нас в ГУЛАГе), где-то – коренного населения захваченных земель (как у колониальной Англии). Но оцениваем мы руководителей тех времен с морали нынешнего дня. Не уверена, что нынешние руководители это понимают. То, что сейчас кажется небольшими нарушениями прав человека, потомками будет восприниматься как преступления, которым нет оправдания.

Но это больше философский вопрос. Я как экономист мыслю категориями эффективно/неэффективно. Исследования последних 100 лет доказали, что счастливый человек и счастливое общество более продуктивны. Позитивная мотивация более эффективна, чем принуждение страхом. Действия на благо общества более продуктивны, чем ориентация на личное потребление.

Владимир Глазков: Здравствуйте Ольга! Что конкретно сделал ваш институт за полгода?

Ольга Киюцина: Владимир, порой мы сами удивляемся, как много удалось сделать. Самое главное, нам удалось запустить общественную дискуссию о том, как много мы тратим на тюрьмы и какой плачевный результат получаем в итоге. Я имею в виду и просто катастрофический рост рецидивной преступности, и рост насилия в тюрьмах, и высокий уровень смертности в местах лишения свободы.

За год работы мы выпустили 10 докладов по тюремной экономике. Они были разосланы правозащитникам, в Центр стратегических разработок (возглавляемый А.Кудриным), в Минфин и Минэкономразвития, во ФСИН. Мы познакомились с основными группами правозащитников, пообщались с научным сообществом ФСИН, презентовали результаты своей работы на Общероссийском гражданском форуме. Нашли в самой ФСИН людей, искренне заинтересованных в изменении ситуации. Активизировали работу именно в последние полгода, когда стало ясно, что ситуация с уголовно-исполнительной системой близка к «точке кипения» и изменений не избежать. Именно сейчас наша аналитика оказывается очень востребованной, поскольку показывает, что курс на накачивание тюремной системы деньгами оказался провальным и вместо гуманизации привел к тотальной коррупции, хищениям, усугубил проблему насилия.

Запущенная общественная дискуссия привела к нам новых людей, позволила получить новую информацию, понять спорные моменты и возможные пути исправления ситуации. После получения отзывов, все ранее подготовленные нами доклады будут объединены в один большой отчет. Мы встречались с известным правозащитником Львом Пономаревым, он обещал передать подготовленный нами документ Уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой. Председатель «Комитета за гражданские права», член Совета по правам человека при Президенте РФ Андрей Бабушкин пригласил нас на заседание СПЧ, посвященное проблемам пенитенциарной системы, где мы расскажем о полученных результатах.

И это не говоря о помощи конкретным людям, которые к нам обращались. А еще мы запустили проект «Устроим праздник детям, родившимся за решеткой!»

Арам Аствацатуров: Ольга, раз первоочередной задачей Вашего института является деятельность ФСИН, то рассматривали ли Вы условия содержания Хорошавина и Улюкаева ? И можно ли проводить параллель между их содержанием и остальными?

Ольга Киюцина: Арам, мы не очень любим заниматься частными вопросами – это все-таки удел правозащитников. Для нас важно увидеть проблему в целом. А проблема в том, что люди, к которым применяется одна и та же мера пресечения, почему-то оказываются в совершенно разных условиях. В особенности те, кто уже получил срок. Кто-то отбывает наказание вблизи от дома, имеет комфортные условия, возможность пользоваться запрещенной мобильной связью и интернетом. А кто-то оказывается в тысячах километров от родных, в глухой тайге, куда ни один правозащитник не поедет. И подвергается там насилию. Неравные условия – это всегда повод для коррупции.

Мы считаем, что привести учреждения к единым стандартам очень просто – нужно вывести камеры видеонаблюдения в открытый доступ в интернет. Хотя бы по одной-двум из каждой колонии. Например, купольные камеры позволяют видеть сверху все, что происходит в учреждении. Сразу станет видно, в каких бытовых условиях живут заключенные, как в колонии соблюдается режим и порядок, сколько времени осужденные в реальности проводят на работе, и не нарушаются ли их трудовые права. А также то, сколько машин выехало с территории учреждения с произведений продукцией и не продается ли она «налево», не вывозятся ли со складов продукты, предназначенные для заключенных. Решение это очень недорогое и легко обеспечиваемое технически. Но оно может принести колоссальный эффект. И с точки зрения соблюдения прав человека в местах лишения свободы, и с экономической точки зрения. Кстати говоря, это принесет еще и значимый социальный эффект. С одной стороны, можно будет показывать трудным подросткам, что в реальности никакой «блатной» романтики в тюрьмах нет. С другой стороны, общество сможет наблюдать, как в реальности отбывают наказание высокопоставленные преступники, и нет ли у них каких-то привилегий по сравнению с другими осужденными.

Арам Аствацатуров: Ольга, спасибо за содержательные ответы. От своего имени и от всех участников нашего Виртуального Клуба хотел бы пожелать Вам удачи в Вашей деятельности.

Ольга Киюцина: Арам, спасибо. Было интересно пообщаться с Вами и участниками Виртуального клуба.

7-9 декабря 2016 год.
Виртуальный Дискуссионный Клуб «Мысль»

Опубликовано:
Сайт » POLITUS.RU «. НЕПРИКРЫТАЯ ПРАВДА О ПОЛИТИКЕ И ЭКОНОМИКЕ
«Все новости». Новостной сайт
«НовостиК». Сайт обзора последних новостей
Сайт «Мировоззрение русской цивилизации»
Сайт «Красноярское Время»
Интернет портал «Якутия-Образ будущего». Информационно-аналитический интернет-портал.

ФСИН старые изоляторы закрывает быстрее, чем строит новые

Екатерина Трифонова, Независимая газета, 12.12.2016

Проблема переполненности СИЗО создается искусственно. Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) получает деньги на строительство новых изоляторов, но при этом штат ведомства раздут, бюджетные затраты на него неэффективны. Об этом говорится в докладах Института проблем современного общества (ИПСО), которые есть в распоряжении «НГ».

Переполненность СИЗО – это одна из наиболее острых проблем уголовно-исполнительной системы (УИС). К примеру, в московских изоляторах норматив перекрыт уже на 80%. Эксперты ИПСО, однако, считают, что нехватка мест носит «искусственный характер». Их объяснение таково: чиновникам выгодно нагнетать обстановку «для лоббирования строительства новых учреждений», в процессе чего есть и коррупционные мотивы.

В качестве примера приводится новый изолятор в Красноярском крае. Здание рассчитано на 500 мест, но на него ушли 2,6 млрд руб. За эти деньги, говорится в докладе, «можно было построить восемь школ с бассейнами или один высокотехнологичный медицинский центр». При этом у ФСИН по плану на 2017 год возведение девяти новых СИЗО (в общем, на 8 тыс. мест) и 15 режимных корпусов для уже существующих тюрем.

В докладе ИПСО утверждается, что строительство идет с ненужным размахом. К примеру, новое СИЗО «Кресты-2» отделывают сразу по европейским стандартам, хотя российские требования к помещению гораздо скромнее. «Корпуса были спроектированы с чрезмерно большим запасом: с превышением этажности, со слишком высоким забором, слишком просторными камерами – вместо того чтобы строить СИЗО большей вместимостью для решения текущей проблемы с перелимитом», – указывают эксперты.

Во ФСИН называют этот шаг «практичным» – в случае изменения действующих российских норм объекты уже не придется перестраивать. Однако в докладе есть и более интересное разоблачение: несмотря на постоянную нехватку мест и отсутствие пока что новых помещений, ФСИН закрывает СИЗО и тюрьмы. Если в 2010 году доступными были около 180 тыс. мест в 235 учреждениях, то к настоящему моменту их стало меньше на 40 тыс., а количество заведений сократилось на 9 единиц. Здесь налицо объективная ловушка – старые изоляторы надо закрывать из-за их несоответствия нормативам, а новые строятся долго из-за кризиса и коррупции.

Напомним, что на сегодняшний день в изоляторах находятся почти 120 тыс. человек. Из них 39 тыс. подследственных, еще около 14 тыс. – это те, кто находится на тюремном режиме, а также женщины и несовершеннолетние. Остальные 70 тыс. (больше половины от всего спецконтингента) имеют непонятный статус, пишут авторы доклада. «Вероятнее всего, большая часть из них – это так называемый «обслуживающий персонал» из числа осужденных, которыми и «загружают» изоляторы», – предполагают эксперты. Это те, кто отбывает свое наказание не в колонии, а в хозяйственной части СИЗО, что подразумевает «лояльное отношение администрации, поблажки по режиму».

Так что решить проблему переполненности, как отмечено в докладе, довольно просто – нужно перевести большую часть хозобслуги в колонии, а также прекратить практику закрытия действующих СИЗО. И еще провести ревизию проектов по строительству изоляторов, чтобы они соответствовали нынешним потребностям, а не завышенным стандартам.

Обратил внимание ИПСО и на штаты самой ФСИН, чему и посвящен второй доклад, оказавшийся в распоряжении «НГ». В нем говорится, что за прошлый год финансирование ведомства превысило 300 млрд руб. То есть при общей численности «тюремного населения» в 650 тыс. человек на одного зэка по идее должно тратиться чуть менее 500 тыс. руб. в год. Однако в реальности это не слишком заметно. Эксперты объясняют это тем, что основная часть бюджета идет на сотрудников ведомства. На содержание персонала, включая льготы и обеспечение жильем, уходит 75–80%. «Расходы на сотрудников растут опережающими темпами по отношению к затратам на осужденных. С 2012 по 2015 год суммарные выплаты персоналу ФСИН увеличились более чем на 30%, расходы на социальное обеспечение персонала выросли почти в 1,5 раза», – говорится в докладе.

Стоит отметить, что данные о штатах ФСИН являются закрытыми. Однако Россия предоставляет эту информацию Совету Европы (СЕ). Так, 22% персонала (более 65 тыс. человек) – это чиновники, работающие за пределами исправительных учреждений. По бумагам, за тюремным ведомством закреплено 29 тыс. медиков. Образовательную деятельность и профессиональное обучение во ФСИН обеспечивают 25,6 тыс. человек (около 11%).

А вот более 40% сотрудников, работающих внутри пенитенциарных учреждений (112 тыс. человек), – это некий «прочий» персонал. «Объявленная гуманизация системы наказания привела к тому, что в российском тюремном ведомстве появилось большое количество сотрудников, призванных заниматься исправлением преступников. Так называемые «воспитатели в погонах» есть, однако на практике рецидивная преступность с каждым годом растет», – утверждается в докладе.

На начало ноября, говорится в докладе, штатная численность персонала УИС, финансируемого из федерального бюджета, составляла 296 тыс. человек, в том числе аттестованных сотрудников – 225 тыс. «Из этих данных следует, что 76% кадрового состава ФСИН носит погоны. А соответственно имеет большое количество финансируемых из бюджета социальных гарантий и льгот, а также право на досрочную пенсию, что также создает дополнительную нагрузку на бюджет». Эксперты убеждены, что в ведомстве много лишних людей.

rus2web.ru, 12.12.2016

На днях организация «Институт проблем современного общества» (ИПСО) опубликовала доклад под названием «ФСИН: финансирование уходит на «лучшую жизнь» тюремной бюрократии». По данным исследования, в 2015 году бюджет Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) превысил 300 млрд. рублей — это в десять раз больше, чем в 2003 году. При этом 70-80% затрат уходят на сотрудников ведомства, а не на заключенных. Rus2Web поговорил с руководителем ИПСО Киюциной Ольгой о том, почему финансирование ФСИН увеличивается, а скандалов вокруг тюремного ведомства меньше не становится.

Для начала немного цифр

По данным доклада, сейчас в исправительных учреждениях содержатся около 650 тысяч человек. В 2015 году бюджет ФСИН превысил 300 млрд. рублей. Соответственно, бюджетные траты на одного заключенного должны составлять порядка 500 тыс. рублей в год. Казалось бы, в этой ситуации качество содержания, питания и медицинских услуг в колониях должно расти. Однако, как показывает исследование, этого не происходит. Дело в том, что 70-80% бюджета ФСИН уходит на содержание сотрудников. В частности, согласно данным Совета Европы, около 22%, или 65 тысяч человек — это представители тюремной бюрократии, которые работают за пределами колоний. Так, каждый пятый сотрудник ФСИН либо вовсе не появляется в тюрьмах, либо делает это крайне редко. В Европе же таких сотрудников 15%.

Более того, в докладе говорится, что в системе ФСИН работают около 29 тысяч медработников — один медик на 20 заключенных. Выходит, что в России общее число медиков в колониях составляет более 12% от общего числа сотрудников тюрем. В Европе же эта цифра значительно ниже — всего около 5%. Однако несмотря на столь обширный медперсонал, смертность в российских тюрьмах в два раза выше, чем в Европе. Так численность ВИЧ-инфицированных заключенных в колониях за 2015 год составляла более 62 тысяч человек — почти 10% от общего числа заключенных. А число осужденных, которые больны активным туберкулезом, превысило 23 тысячи человек — 4% от всех заключенных. Вывод: система оказания медицинской помощи в тюрьмах работает неэффективно, говорится в докладе.

Малоэффективной показала себя и система образовательной деятельности и профессионального обучения внутри ФСИН. Сейчас в ней задействованы более 25 тысяч сотрудников колоний — порядка 11% от общее числа работников исправительных учреждений. В Европе же этот показатель ниже — всего около 9%. В 2014-2015 годах в общеобразовательных учреждениях при колониях были зарегистрированы более 75 тысяч заключенных, однако устроиться на работу по полученной специальности эти люди часто не могут, что говорит о крайне низком уровне образования, заключают составители исследования.

Проблемы закрытой системы

По словам Ольги Киюциной,  руководителя Института проблем современного общества, на данный момент контроль за работой ФСИН минимален, это очень закрытое ведомство: «В рейтинге Открытого правительства по уровню открытости оно занимает 31-е место среди министерств и ведомств из 41 возможного. И это при том, что ФСИН занимает 6-е место в бюджете по объему получаемых средств», — отмечает эксперт.

По ее мнению, именно в огромных финансовых потоках и «лежит корень зла»: «ФСИН — это очень бессовестное ведомство, под предлогом гуманизации наказаний оно постоянно клянчит деньги, но уходят эти средства совсем не на заключенных. Тюремная система в России — это рассадник коррупции, насилия и преступности. Рецидивная преступность среди побывавших в местах лишения свободы растет просто невероятными темпами», — говорит Киюцина. По оценкам Института проблем современного общества, наведение порядка во ФСИН позволит обеспечить до 2% прироста ВВП.

ФСИН публикует данные только об общей численности сотрудников, разбивка по категориям почему-то ведомство не предоставляет. По мнению Киюциной, такой статистики ФСИН не дает, чтобы не возникало вопросов к кадровой политике — зачем этому ведомству столько «лишних» людей: «Чаще всего эти «лишние» люди являются родственниками других сотрудников ФСИН, — говорит эксперт, —  Ни для кого не секрет, что тюремное дело обычно является семейной традицией. Устроившись во ФСИН, начинают тащить туда всех родственников. Жены начальствующего состава работают в колонии психологами, воспитателями, кадровиками, юристами. Работа, как правило, не пыльная, платят за нее хорошо. Особенно, если сотрудник «аттестованный», то есть носит погоны. К тому же, государство сотрудникам ФСИН еще и сертификаты на квартиры дает, да и другие социальные льготы».

Однако, как замечает эксперт, свою нужность в любом месте необходимо доказывать, поэтому сотрудники ФСИН симулируют различную деятельность, которая, как правило, заключается в раздаче приказов нижестоящим сотрудникам. «Вот они и бегают в мыле, не зная, за что хвататься. А потом срываются на заключенных. Потому что начальников в тюремном ведомстве много, а тех, кто реально работает и честно выполняет свои обязанности — мало», — говорит Киюцина. Сохранение численности персонала — очень больной вопрос для ФСИН. Сокращения штата здесь, по словам эксперта, происходят гораздо болезненнее, чем, например, в МВД. Хотя они объективно необходимы — количество заключенных из года в год уменьшается, соответственно, и сотрудников должно оставаться меньше.

Тюремная медицина

Институт проблем современного общества планирует подготовить по проблемам тюремной медицины отдельный доклад. «Здесь очень много непонятного,  — говорит Киюцина. — Цифра 29 тысяч медиков в российской тюремной системе взята из отчета Совета Европы. Но, по информации правозащитников, медиков во ФСИН катастрофически не хватает. Сотрудники ФСИН, с которыми мы контактируем, тоже говорят, что в каждом учреждении работает по 8-12 медицинских работников. Учреждений во ФСИН около тысячи. Получается максимум 12 тысяч человек. Где работают остальные 17-19 тысяч медиков — не ясно. Мы предполагаем, что они заняты в более комфортных местах работы, в том числе в санаториях и больницах ФСИН. Но это только наши предположения».

Всего на оказание стационарной медицинской помощи ФСИН в 2015 году потратила из бюджета 17 млрд. рублей — 6% от общей суммы выделенных ведомству средств. Как рассказала руководитель ИПСО, организация уже направила во ФСИН свое исследование и ждет комментариев от ведомства. В ИПСО надеются, что после реакции ФСИН появится более подробная информация.

Она также обращает внимание на то, что тюремные медики — это отдельная тема для разговора. Во многих колониях тяжелобольные люди не могут добиться, чтобы им отдали уже купленные родственниками лекарства, а выделенные государством лекарственные препараты, по словам эксперта, отдают в частные аптеки под реализацию. «Смертность в наших тюрьмах — прямое следствие «качества» медперсонала, — говорит Киюцина. —  Медики в наших тюрьмах не относятся к Минздраву. Они являются сотрудниками ФСИН. То есть выполняют приказы начальника тюрьмы. Многие носят погоны. Медики во ФСИН —кровь от крови и плоть от плоть карательной системы. О чем можно говорить, если главного врача в одной из колоний осужденные за глаза называют «Доктор смерть» или «Доктор зло». Как написал один блогер про тюрьмы: «Медицинская помощь здесь бывает двух видов: градусник и запрещенный в некоторых странах анальгин».

В ИПСО убеждены, что медицину из ФСИН нужно передавать в Минздрав: «И делать это нужно как можно скорее».

Тюремное образование

По словам Киюциной, проблемной сферой во ФСИН является и образование заключенных: образовательная деятельность ведется чисто формально, «для освоения бюджетных средств». Только на среднее профессиональное образование осужденных из госбюджета в 2015 году было потрачено 2,8 млрд.рублей, но обучают «ненужным и невостребованным профессиям». В качестве яркого примера Киюцина приводит случай Михаила Ходорковского, который во время заключения получил профессию «швеи». «Я очень сомневаюсь, что оплата его обучения по данной специальности была эффективным вложением государственных средств», — говорит эксперт. По ее словам, иногда обучение вообще не ведется, а человеку просто вручают «корочку», чтобы иметь официальное основание отправить его на работу — такая практика имеет место в удаленных лесных колониях. При этом в системе подготовки кадров для ФСИН работает большое количество преподавателей: в 2015 году только на высшее и послевузовское профессиональное образование сотрудников ФСИН было потрачено 4 млрд рублей.

Что можно сделать

По мнению Киюциной, самый простой и эффективный способ решить вышеперечисленные проблемы во ФСИН — обеспечить прозрачность ведомства.  «Общество у нас уже научилось выявлять коррупционные схемы, неэффективные закупки, сомнительные сделки. Это огромная помощь государству и колоссальный объем сэкономленных бюджетных средств. Естественно, ФСИН будет сопротивляться. Поскольку сразу станут видны все махинации. Но прикрываться угрозой безопасности и грифом «для служебного пользования» долго не получится. В особенности, в условиях, когда открытость своей деятельности обеспечивают другие силовые ведомства, в том числе Минобороны», — говорит она.

«Сейчас мы  готовим серию докладов по тюремной экономике. Направляем их правозащитникам, в Центр стратегических разработок (возглавляемый А.Кудриным), в Минфин и Минэкономразвития, во ФСИН. Это позволяет поднять общественную дискуссию, получить новую информацию, понять спорные моменты и возможные пути исправления ситуации. Затем эти доклады будут объединены в один большой отчет. Мы встречались с известным правозащитником Львом Пономаревым, он обещал передать подготовленный нами документ Уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой. Председатель «Комитета за гражданские права», член Совета по правам человека при Президенте РФ Андрей Бабушкин пригласил нас на заседание СПЧ, посвященное проблемам пенитенциарной системы, где мы расскажем о полученных результатах. Мы будем работать над проблемами тюремной экономики до тех пор, пока не увидим реальных сдвигов», — рассказывает о дальнейших планах руководитель ИПСО.

По ее словам, власти уже обратили внимание на проблемы тюремной системы:  «Для решения этих проблем нужен качественный анализ их причин. И мы его предоставляем. Думаю, в течение одного-двух лет мы увидим кардинальные изменения в работе российской тюремной системы», —заключает Киюцина.

ФедералПресс, 8 декабря 2016

МОСКВА, 8 декабря, РИА ФедералПресс. Институт проблем современного общества опубликовал доклад, из которого следует, что основная часть бюджета ФСИН тратится не на содержание заключенных, а на сотрудников ведомства.

Как говорится в докладе, в 2015 году бюджет ФСИН превысил 300 млрд рублей.

«Это означает, что при общей численности «тюремного населения» в 650 тысяч человек бюджетные траты в расчете на 1 заключенного составляют почти полмиллиона рублей в год. Рост по сравнению с 2003 годом просто фантастический — почти в 10 раз», — говорится в исследовании.

В то же время, расходы на сотрудников растут опережающими темпами по отношению к затратам на осужденных. С 2012 по 2015 годы суммарные выплаты персоналу ФСИН увеличились более чем на 30%, расходы на социальное обеспечение персонала выросли почти в 1,5 раза.

Основной объем расходов Службы исполнения наказаний приходится на содержание личного состава и на связанные с этим социальные обязательства – около 70% бюджета. А с учетом расходов на обеспечение сотрудников жильем, а также других госзакупок, общие затраты на сотрудников достигают 75-80% в бюджете ФСИН.

Согласно представленным ведомством в Совет Европы данным, 22% сотрудников ФСИН (более 65 тысяч человек) — это сотрудники, работающие за пределами исправительных учреждений. 11,1% сотрудников занимаются образовательной деятельностью и профессиональным обучением. 12,5% — медработники. Почти 50% сотрудников, работающих внутри российских пенитенциарных учреждений (112 тысяч человек), ФСИН указывает как «прочий» персонал.

Авторы доклада отмечают, что во ФСИН слишком много «чиновников» и недостаточно сотрудников на местах.

«В среднем по Европе на одного пенитенциарного сотрудника приходится 3,6 заключенных, в России — 11,1», — пишут эксперты.

В ИПСО отмечают, что для нормализации ситуации с нагрузкой работников ФСИН и распределением финансирования, необходимо существенное сокращение штата «тюремной бюрократии».

Медиазона, 07 декабря 2016

Основная часть бюджета ФСИН тратится не на содержание заключенных, а на сотрудников ведомства, говорится в докладе Института проблем современного общества.

Почти 70% бюджета Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) в 2015 году было потрачено на содержание персонала исправительных учреждений, сообщает в своем докладе Институт проблем современного общества (ИПСО). Авторы исследования отмечают, что расходы на сотрудников ФСИН «растут опережающими темпами» по отношению к затратам на заключенных — с 2012- по 2015 годы суммарные выплаты персоналу ФСИН увеличились более чем на 30%, а расходы на социальное обеспечение персонала выросли почти в 1,5 раза, в то время как время объем госзакупок, обеспечивающих содержание заключенных, увеличился всего на 7%.

Между тем, в 2015 году бюджет ФСИН превысил 300 млрд рублей, но лишь ничтожная часть этих средств была потрачена непосредственно на заключенных, считают в ИПСО. «Это означает, что при общей численности «тюремного населения» в 650 тысяч человек бюджетные траты в расчете на 1 заключенного составляют почти полмиллиона рублей в год. Рост по сравнению с 2003 годом просто фантастический — почти в 10 раз», — говорится в исследовании.

Авторы доклада поясняют, что хотя ФСИН и не отчитывается о своем кадровом составе перед налогоплательщиками, ведомство все же обязано предоставлять информацию о состоянии национальной пенитенциарной системы в Совет Европы. Согласно представленным ведомством данным, 22% сотрудников ФСИН (более 65 тысяч человек) — это сотрудники, работающие за пределами исправительных учреждений. 11,1% сотрудников ФСИН занимаются образовательной деятельностью и профессиональным обучением. 12,5% — медработники. Почти 50% сотрудников, работающих внутри российских пенитенциарных учреждений (112 тысяч человек), ФСИН в своем отчете указывает как «прочий» персонал.

«А вот количество пенитенциарного персонала, то есть сотрудников, которые отвечают за режим и надзор, у нас почти втрое меньше, чем в среднемпо Европе — соответственно 26% и 66% от общего числа работающих внутри учреждений сотрудников. Среди европейских стран с числом заключенных более 10 тысяч человек Россия занимает второе место по уровню нагрузки на сотрудников режима и надзора: в среднем по Европе на одного пенитенциарного сотрудника приходится 3,6 заключенных, в России — 11,1», — пишут эксперты Института проблем современного общества.

В ИПСО уверены, что только существенное сокращение штата «тюремной бюрократии» поможет как снизить бюджетные расходы на содержание ведомства, так и упорядочить деятельность ФСИН.