Странная ситуация произошла нынче в колонии-поселении Новобирюсинска, приписанной к ГУФСИН по Красноярскому краю. Начали собирать этап для перевода осужденных в Тамтачет, в соседнюю колонию поселение. Зэки в панике, с насиженного места уезжать никому не хочется, да и условия в Тамтачете несравнимо хуже.
Выяснилось, что там запарка, работать некому, производственный объект простаивает, вот и решили «соседи» разжиться рабочей силой в Новобирюсинске. Как выразился один из сотрудников учреждения, «покупатель» приехал, начал отбирать личные дела осужденных. И вроде как сделано все как положено: зэкам сказали, что документы на перевод подписаны руководством Красноярского ГУФСИН.
И это при том, что по закону осужденные должны отбывать наказание в одном месте, оснований для перевода очень мало – болезнь, угроза безопасности или личное заявление осужденного. Но, видимо, закон не имеет отношения к людям, к которым применяются термины работорговли. «Покупатель» приехал, «купчие» привез, значит, надо отгружать «товар».
Ну и что, что только пару дней назад Президент заявил, что осужденные – тоже граждане страны. Это он про каких-то других граждан сказал.
А закончилась эта история так. Один из зэков уж очень не хотел уезжать с насиженного места. Позвонил жене, она дозвонилась до большого начальства, начались разборки. И вдруг выяснилось, что что-то с этим этапом нечисто. Что в управлении в Красноярске вроде как ничего об этом массовом переводе в «производственных целях» не знают. Или делают вид, что не знают. Этап так и не отправили, сейчас ждут комиссию из Москвы. Неужто рабовладельческий строй кончился?
Обновление. Этап все-таки собрали. Только теперь действительно сделали все как положено, через управление. Через пару дней после выхода этого текста к автору с той же проблемой обратился родственник осужденной, также отбывающей наказание в Красноярском крае. Спрашивал, куда обратиться, чтобы его жену не перевели. Получил консультацию, решил проблему. А дальше прекратил переписку, проигнорировав вопрос, согласен ли он на то, чтобы по обоим случаям (и по его случаю, и по указанному в блоге), было написано обращение во ФСИН без указания имен.
Именно поэтому система меняется в худшую сторону. Каждый пытается решить свою проблему, договариваясь с теми, с кем договариваться нельзя. Упрашивая не трогать конкретно его вместо того, чтобы требовать соблюдения своих законных прав. И не понимая, что тем самым он убеждает тюремщиков в их абсолютной безнаказанности. И ставит крест на усилиях тех, кто идет до конца. Потому что тюремщики говорят: «Этот один жалобщик не в счет — просто единичный случай. Остальных все устраивает, значит, и сбоя в системе нет».