Все записи автора admin

Опочка в беспощадных цифрах

Ольга Киюцина о том, что говорит о качестве опочецкой власти сухая статистика.

Опочка. Центральная площадь города лишена разметки и освещения.

Опочка. Центральная площадь города лишена разметки и освещения.

Недавно мы с семьей переехали в Псковскую область, в Опочецкий район. По специальности я экономист-аналитик, работаю дистанционно, через интернет (благо современные технологии это позволяют), руковожу общественной организацией под названием «Институт проблем современного общества». На основе данных официальной статистики мы сделали анализ ситуации в районах Псковской области.

Во всех районах, кроме Псковского района, численность населения с 2009 года сократилась. Причина вполне понятна: Псковская область – далеко не самый успешный регион с точки зрения социально-экономического развития. В районах нет работы, низкие зарплаты, возрастное население. Молодежь уезжает, а старики умирают.

Но удивляет, почему выбытие населения так неравномерно. Например, почему так активно сокращается население в Порховском, Струго-Красненском и Опочецком районах, хотя официальная зарплата в этих районах находится на уровне средней по области? Может, потому что не хлебом единым жив человек, и в этих районах есть и другие проблемы, которые можно было бы решить на местном уровне, но решать не хотят?

Судя по всему, именно так и есть. Местные власти совершенно не заинтересованы в том, чтобы удержать население. Чем меньше людей в районе, тем меньше претензий, вопросов и жалоб, меньше проблем у чиновников.

А люди все равно едут. Псковская область – на редкость красивый регион с многовековой историей, с отзывчивыми и добрыми людьми, с прекрасной природой, к тому же расположенный недалеко от Москвы и Санкт-Петербурга. Поэтому сюда продолжают ехать люди, хотя местные власти им и не рады.

Местные власти всегда жалуются не нехватку денег. Но вопрос в том, действительно ли деньги тратятся на благо людей. И насколько эффективны эти траты. И почему в одних районах власти как-то умудряются сделать жизнь лучше, а в других – не справляются.

Например, Опочецкий район входит в десятку наиболее обеспеченных районов Псковской области с точки зрения расходов бюджета. Район настолько «обеспеченный», что у местных властей в прошлом году осталось аж 4,3 млн рублей «лишних» денег! В местный бюджет из разных источников поступило 253 млн рублей, а потрачено было только 249 миллионов. А ведь на эти неизрасходованные деньги можно было сделать для района немало полезного!

Зато расходы на муниципальных чиновников в Опочецком районе заметно выше средних по области. Себя местные власти не обделяют!

Еще муниципальные власти часто жалуются на то, что местный бюджет очень сильно зависит от межбюджетных поступлений, тогда как собственные доходы бюджета минимальны. Это не совсем так.

Например, в Опочецком районе доля собственных налоговых и неналоговых поступлений в 2016 году составила 36% от общего объема доходов. Это один из самых высоких показателей в Псковской области! Одни только местные жители принесли в бюджет района 28 млн рублей налогов в виде НДФЛ. Почти 14 млн рублей налогов заплатил малый бизнес в форме ЕНВД. Так что вклад местных жителей в бюджет достаточно значим. И они имеют полное право требовать отчета о средствах, потраченных из муниципального бюджета.

Одна из основных обязанностей муниципальных властей – это контроль над жилищно-коммунальным хозяйством. Понятно, что в районе с преимущественной частной застройкой и минимальной протяженностью коммунальных сетей эти расходы невелики. Но подобных районов в Псковской области немало, почему же в Опочецком районе расходы на ЖКХ одни из самых низких в области? Даже в соседнем маленьком Красногородском районе власти тратят на коммуналку в полтора раза больше.

Одна из самых непрозрачных статей бюджета – это дорожное хозяйство. Проконтролировать эффективность расходов по этой статье крайне сложно, зато возможности «списания» средств и коррупции там ограничены только бессовестностью чиновников.

В Опочецком районе эти расходы просто колоссальные: в 2015 году – почти 42 млн рублей, в 2016 году – немногим менее 48 миллионов. В 2015-2016 годах Опочецкий район стабильно занимал 2-е место по объему расходов на дорожное строительство среди всех районов области.

Местные власти можно было бы даже похвалить. Если бы не одно «но». Реального улучшения состояния дорог незаметно. Даже в самой Опочке нет ни нормального асфальта, ни тротуаров. Не говоря уже о проселочных дорогах.

Конечно, какие-то работы ведутся. Например, тот же ямочный ремонт. Когда в ямы насыпают асфальтовую смесь, даже не утрамбовывая ее. Как говорят водители, «была ямка – стала кочка». А через пару недель эта асфальтовая смесь из ямок попросту вылетает. Так же, как вылетели в трубу 100 млн рублей наших с вами денег.

Вы только задумайтесь, почти 100 миллионов рублей за два года! Но заметили ли вы хоть какие-то реальные улучшения в состоянии дорог?

В то же время Опочецкий район входит в десятку «лидеров» по числу населенных пунктов, которые не имеют регулярного автобусного сообщения.

Нет у местных властей и средств на освещение. Уже к 2015 году Опочецкий район числился в области как один из самых малоосвещенных. С 2007 по 2015 год протяженность освещенных улиц сократилась на 135 км! Это самое большое сокращение среди районов Псковской области.

Местные власти отчитываются о том, что в районе освещено 76,5 км улиц. Это всего 20% от уличной сети, тогда как в среднем по Псковской области освещенность – около 30%. Причем где находятся эти освещенные улицы, за которые власти отчитались перед федеральным центром, неизвестно. После заката солнца в районе наступает полный мрак в прямом смысле этого слова.

В Опочке все знают историю, когда подростка в непроглядной ночной тьме насмерть сбила машина на центральной городской площади. Между тем освещение – это полностью ответственность местных властей. Они обязаны обеспечивать освещение улиц и изыскивать на это ресурсы!

Но местные власти находят 100 млн рублей на дороги, могут позволить себе профицит в 4,3 млн рублей, однако почему-то не находят денег на безопасность своих жителей. А может, на эти цели все-таки деньги в бюджете заложены? Только мы об этом не знаем?

Депутаты, которые принимали бюджет, отмалчиваются. Мы подняли вопрос об освещении города в интернете в официальной группе «Опочка». Ни один из действующих депутатов своих комментариев не оставил. Видимо, им нечего сказать избирателям.

Возможно, потому что они считают себя местной «элитой», не обязанной общаться с народом. Ведь официальные доходы большинства действующих депутатов выше, чем у рядовых опочан.

Я призываю вас прийти на выборы и дать оценку работе местных депутатов. Достойны ли они быть переизбранными еще на один срок? Ведь именно они принимают бюджет. Именно перед ними отчитывается администрация за потраченные средства. В отличие от простых граждан, депутаты имеют возможность изучить бюджет и задать вопрос о неэффективном расходовании средств. Но почему-то эти вопросы не задают. Депутаты могут оказывать влияние на местные власти путем депутатских запросов, путем инициирования прокурорских проверок. Но почему-то не делают этого.

Возможно, на работе или на службе вас будут просить сходить на выборы и проголосовать за «нужного» кандидата. Обязательно идите. Только помните: в кабинке для голосования вы остаетесь наедине. И с бюллетенем, и со своей совестью. Голосуйте так, как она подскажет. Никто, кроме вас, не узнает, напротив какого кандидата вы поставили галочку – того, которого вам «посоветовали», или того, которого вы действительно считаете достойным представлять ваши интересы. Вы не обязаны никому рассказывать, за кого в реальности проголосовали. Говорите то, что вам выгодно и удобно. Зачем расстраивать начальство или людей, от которых вы как-то зависите? Пусть для них будет сюрприз!

Поверьте, ваш голос на этих выборах действительно важен. После этих выборов на федеральном уровне будут приниматься серьезные решения. Именно по этим выборам федеральные власти будут оценивать реальные настроения населения и его готовность терпеть дальше. Если вы не хотите больше терпеть и хотите перемен – приходите на выборы.

Все приведенные данные – это официальные цифры, которые местные власти подают в федеральный центр. Если цифры кажутся вам недостоверными, вопрос уже не к нам, а к местным властям, почему они врут и федеральному центру, и населению.

Если у вас возникли вопросы, вы всегда можете связаться со мной по телефону
+7 921 954-36-12 или ВКонтакте.

Ольга КИЮЦИНА.

Тюремные джамааты отменяют воровские понятия

Муллы научат сотрудников ФСИН выявлять радикальных исламистов

Екатерина Трифонова, «Независимая газета», 22.08.2017

Имамы мечетей объяснят сотрудникам Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) основы ислама. Эти знания пригодятся для поиска среди заключенных активных сторонников ваххабизма. По словам экспертов, в последние годы в тюрьмах значительно выросло количество радикальных сообществ, устанавливающих там свои порядки. Они одновременно и игнорируют требования администрации, и конфликтуют с криминальными авторитетами.

Число иностранцев в колониях растет с каждым годом: в 2010 году оно не превышало 20 тыс. человек, сейчас эта цифра свыше 29 тыс. – в основном это трудовые мигранты из стран СНГ. При этом уже примерно половина осужденных исповедуют ислам.

С августа представители мусульманского духовенства начали читать лекции сотрудникам ФСИН для того, чтобы те могли активнее вычислять сторонников радикальных течений среди обычных верующих.

По информации «НГ», зачастую конфликты с администрацией возникают на почве того, что мусульмане требуют к себе особого отношения – свободного времени на молитвы, открытия молельных комнат, перевода на особый режим питания.

Они, например, часто жалуются в правозащитные организации, что вместо халяльного мяса их кормят тушенкой. Или на случаи, когда тюремщики заходят в камеры во время проведения намаза. В начале года в исправительной колонии в Хакасии заключенные из числа таджиков и киргизов устроили бунт, требуя разрешения молиться в любое удобное для них время.

При этом рост числа мусульман среди заключенных приводит к формированию так называемых тюремных джамаатов. Они конфликтуют и с криминальными авторитетами, отказываясь вносить деньги в общак или дежурить в камере, утверждая, что это харам, то есть запрещенные действия или поступки. И теперь к исламистам начали примыкать представители низших тюремных каст, соглашаясь принимать их веру в обмен на защиту.

В исследовании преподавателя кафедры оперативно-разыскной деятельности института повышения квалификации ФСИН Владлена Степанова говорится, что в прошлом году в местах лишения свободы насчитывалось 300 тюремных джамаатов и более 10 тыс. их последователей.

Руководство ФСИН указывает на то, что в зонах жесткий режим, так что формирование джамаатов быстро пресекается.

Однако, по словам адвоката Нвера Гапаряна, усилий ФСИН явно недостаточно. Эксперт подчеркнул, что проблемы возникают как раз там, где права мусульман попираются, а разъяснительная работа среди них не ведется: «На мой взгляд, в большинстве мест отсутствуют квалифицированные и подготовленные специалисты, способные проводить такую работу. В связи с этим оттуда мы часто слышим жалобы на то, что эта группа осужденных вообще не поддается перевоспитанию. На самом деле это не так».

Член Московской Хельсинкской группы (МГХ) Валерий Борщов считает, что нужно исключить ситуации, когда одна группа осужденных, объединенная по национальному или религиозному принципу, доминирует над остальными. А сейчас это происходит от того, что мигранты распределяются по колониям неравномерно. В некоторых их единицы, а в других – они составляют до половины контингента.

Руководитель Института проблем современного общества Ольга Киюцина подсчитала, что содержание иностранцев обходится бюджету в значительные суммы. На одного заключенного в год наше государство тратит около 500 тыс. руб. Получается, что на зарубежных преступников российский налогоплательщик ежегодно отдает около 14 млрд руб. Киюцина напомнила, что среди правозащитников неоднократно звучали предложения депортировать мигрантов, совершивших нетяжкие преступления, сразу же после приговора.

По словам основателя проекта Gulagu.net Владимира Осечкина, мусульмане – наименее управляемая категория осужденных. Поскольку они не пьют и не курят, оперативникам сложно с ними договариваться. «Более того, исламисты не придерживаются воровских понятий, а значит, они могут без оглядки на смотрящих жаловаться прокурорам и членам ОНК», – указал он.

«В основном жалобы поступают на агрессивные действия сотрудников администрации учреждений. Во многих колониях непослушных избивают, мстят за жалобы, водворяют в карцер и штрафной изолятор, даже принуждают есть свинину – короче говоря, разными способами издеваются, что приводит к эскалациям и конфликтам», – заявил Осечкин. По его словам, в последние месяцы члены ОНК говорят о всплеске взаимного насилия и противостояния исламистов и приверженцев «воровской идеи». Однако скорее всего, подозревает правозащитник, пока все это проходит под контролем ФСИН – «они намерено не вмешиваются, чтобы либо чужими руками расправиться с неугодными, либо в дальнейшем использовать совершенные преступления в своей оперативной деятельности».

Тюремные условия не устроили аудиторов

Счетная палата недовольна результатами десятилетнего строительства объектов ФСИН
«Коммерсантъ»

Счетная палата РФ заявила о неэффективном использовании ФСИН России 15 млрд руб. Вывод сделан по итогам проверки выполнения ФЦП «Развитие уголовно-исполнительной системы на 2007–2016 годы». Аудиторы выяснили, в частности, что из 13 строившихся СИЗО семь не введены в эксплуатацию. Программа не помогла привести условия содержания заключенных в соответствие с требованиями текущего законодательства по санитарной норме площади. Аудиторы напрямую увязали провалы программы с почти 30-кратным ростом удовлетворенных ЕСПЧ жалоб от российских заключенных.

Результаты проверки ФЦП «Развитие УИС на 2007–2016 годы» представлены на коллегии Счетной палаты РФ под председательством Татьяны Голиковой. Аудитор Татьяна Блинова напомнила, что всего на программу было выделено 57,67 млрд руб., что больше на 3 млрд руб. по сравнению с первоначальной редакцией программы. Средства выделены в полном объеме, было введено в эксплуатацию 14,1 тыс. мест в СИЗО и 11,3 тыс. мест в исправительных учреждениях, однако цель программы по приведению условий содержания заключенных в соответствие с законодательством РФ не достигнута, указала госпожа Блинова.

Программа предусматривала строительство и реконструкцию изоляторов, корпусов в колониях, общежитий и помещений для свиданий, котельных, банных комплексов, гаражей, производственных цехов, а также обновление инженерных сетей и прокладку газопроводов. Речь в документе шла о 108 СИЗО и 217 исправительных учреждениях. В ходе реализации программы часть объектов была исключена. Аудиторы выяснили, что на 1 января 2017 года в эксплуатацию введено 276 объектов, а 18 объектов не введено. Объем незавершенного строительства составил 30,78 млрд руб.— более половины суммы, выделенной на ФЦП.

 Аудиторы не называют все незавершенные объекты, однако поясняют, что семь из них — это новые СИЗО, из 13 строящихся изоляторов только шесть введены в эксплуатацию. Госпожа Блинова указала на два из недостроенных: СИЗО «Кресты-2» в Колпино под Санкт-Петербургом (12,69 млрд руб.) и СИЗО в Белореченске Краснодарского края (2,37 млрд руб.). Эти 15 млрд руб. Счетная палата назвала неэффективными расходами. Изучив список объектов в ФЦП, “Ъ” обнаружил еще ряд не введенных в эксплуатацию СИЗО. Это, в частности, СИЗО-11 в Борисоглебске Воронежской области (1,36 млрд руб.), СИЗО-3 в Чебоксарах (1,99 млрд руб.), а также СИЗО-7 в деревне Бутырки Свердловской области (2,46 млрд руб.). Строители на последнем объекте с февраля жалуются на отсутствие зарплаты и пишут об этом на стенах нового изолятора. СИЗО в Биробиджане ЕАО (2,64 млрд руб.) был открыт в марте этого года, но фактически начнет работу во второй половине года. Все указанные изоляторы — так называемые евро-СИЗО. Они строились по международным стандартам — с повышенным размером площади на одного человека, высокими потолками и т. д.

«ФСИН России ненадлежащим образом осуществляла планирование строительства и реконструкции объектов, неэффективно управляла реализацией программы»,— заявила госпожа Блинова. В качестве последствий она указала рост количества жалоб заключенных на условия содержания: с 2007 по 2016 год число удовлетворенных ЕСПЧ жалоб выросло в 28,5 раза. Руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков напомнил в связи с этим “Ъ”, что в последние годы ЕСПЧ стал быстрее коммуницировать (принимать к рассмотрению) жалобы из России и выносить решения. «Так что решения ЕСПЧ в 2014–2016 годах по большей части были сделаны по жалобам, отправленным с 2007 по 2014 год»,— пояснил господин Чиков. По его словам, требования к жалобам на условия содержания очень простые, и их составляют не только адвокаты, но и сами заключенные.

О невыполнении программы знают в правительстве. В концепции новой ФЦП «Развитие уголовно-исполнительной системы на 2017–2025 годы», утвержденной распоряжением правительства №2808-р от 23 декабря 2016 года за подписью председателя правительства Дмитрия Медведева, перечисляются итоги предыдущей ФЦП. Количество СИЗО и колоний, которые отвечают нормам российского законодательства (чаще всего речь идет о санитарных нормах площади), не достигло 100%, как предусматривала ФЦП. Показатели составляют 70,5% и 61% от общего количества соответственно. А количество «евро-СИЗО» достигло не 12%, а всего 6% от общего числа изоляторов. На новую ФЦП до 2025 года правительство готово выделить до 96,5 млрд руб., указано в концепции.

«Из года в год ФСИН стонет, что нет денег на создание нормальных условий для заключенных,— комментирует итоги проверки руководитель Института проблем современного общества Ольга Киюцина.— А оказывается, что финансирование не просто выделено в полном объеме, но еще и с превышением. При этом условия для заключенных так и не появились». Она напоминает, что Счетная палата постоянно выявляет во ФСИН нарушения, однако изменений в системе финансирования и контроля за работой ведомства не происходит. Коллегия Счетной палаты направит отчет в Госдуму и Совет федерации. «ФСИН России готовит комментарий по этой теме»,— сообщили “Ъ” в пресс-службе ведомства.

Анастасия Курилова

ФСИН хочет молчания. Инструкция для родственников заключенных

Новая газета, № 70 от 3 июля 2017

Ольга Киюцина, руководитель Института проблем современного общества

Совсем недавно отгремела история о том, как мать попросила о собственном аресте, чтобы не разлучаться с дочерью, задержанной на акции 12 июня. Суд ходатайство удовлетворил и арестовал обеих. История вызвала общественный резонанс, хотя ничего необычного в ней нет. Это нормальная российская практика: наказывать родственников тех, кого государство посчитало в чем-то виновными. К тому же практика не новая, берущая начало еще со времен ГУЛАГа.

О том, что происходит с родственниками заключенных, мало кто знает. И это далеко не только страдания от разлуки с любимым человеком. Это реальное моральное, а зачастую и физическое насилие. Знаете ли вы, что во многих тюрьмах приезжающих на свидание жен и матерей заставляют раздеваться догола? А в особо циничных случаях осматривают на гинекологическом кресле? Это делается под предлогом недопущения проноса чего-нибудь запрещенного. Несмотря на то, что законом предусмотрен только личный досмотр, как в аэропорту. Несмотря на то, что тюремной системе выделяются огромные деньги на разнообразные средства контроля: от металлодетекторов до служебных собак. Несмотря на то, что основными поставщиками запрещенных вещей в тюрьмы являются сами конвоиры, ежегодно выявляются сотни подобных случаев.

Знаете ли вы, что старенькую мать могут не пустить на свидание с сыном без справки об отсутствии у нее венерологических заболеваний? Как должна чувствовать себя пожилая женщина, которую фактически обвиняют в том, что она может вступить в половой контакт со своим сыном, да еще и заразить его чем-нибудь?

В век современных технологий логистики и экспресс-доставки родственники заключенных вынуждены собирать посылки, а сами заключенные не могут их получить по 2-3 недели. Родственники вынуждены преодолевать по пять тысяч километров, чтобы повидать любимого человека. На свидание могут не пустить. Или со свидания выгнать.

Делается все это с одной единственной целью: заставить молчать. У заключенного нет своего голоса. Его единственный рупор — его близкие. Если оторвать заключенного от близких, то его голоса больше никто не услышит. А значит, все меньше людей узнают о тех беззакониях, которые творятся в наших колониях. А значит, закон можно будет нарушать снова.

Мне самой пришлось пройти через все это. Восемь с половиной лет заключения мужа превратились в непрерывную борьбу. И эта борьба оказалась успешной: муж вернулся домой живой и невредимый. Системе не удалось его сломать, а нас разлучить. Теперь мне часто пишут родственники других заключенных. На этой неделе пришло письмо из Томска от Татьяны Скакалиной. Полгода она бьется, чтобы ей дали положенное свидание с мужем. Обивает пороги больших начальников, ей обещают свидание, назначают дату, она отпрашивается с работы, начинает собираться. Но за несколько дней до назначенной даты мужа закрывают в ШИЗО. И так несколько раз. Жаловаться страшно. Ведь могут отомстить близкому человеку.

Тюремщики «жалобщиков» не любят. Потому что боятся. Ведь они знают, что нарушают закон. И что в один прекрасный день за это можно ответить. Ведь далеко не всегда удается «спрятать концы в воду», договориться с проверяющими, заставить замолчать свидетелей. Ежегодно сотни сотрудников тюремного ведомства сами отправляются за решетку.

Я могу посоветовать только одно — боритесь. Не пытайтесь давить на жалость — слабых тюремщики презирают, ломают, используют. Не верьте обещаниям и посулам — обманут. Не верьте слову офицера — в этой системе нет места для офицерской чести. Не рассчитывайте на чью-либо помощь — делайте все сами. Не ввязывайтесь в сомнительные истории с участием сотрудников. Не давайте взяток. Не нарушайте закон. Не делайте ничего такого, что может быть использовано против вас.

Постарайтесь сделать свою борьбу публичной. Выкладывайте копии жалоб в открытый доступ (например, на gulagu.net). Пишите в соцсетях. Пишите журналистам, возможно, кого-то заинтересует ваша история. Не бойтесь указывать настоящее имя. В нашей стране быть родственником заключенного не позорно. А для человека, чья фамилия хоть раз промелькнула в прессе, риски снижаются — его боятся трогать.

Ищите нестандартные решения, на которые у тюремщиков нет шаблона. Вас как минимум заметят. Заметных не трогают — по крайней мере, физически.

Стравливайте проверяющих между собой. Круговая порука разрывается, когда речь идет о личной ответственности какого-то чиновника.

Проявляйте максимальный интерес к судьбе близкого человека. Если опасаетесь обращать на себя внимание жалобами и вопросами, демонстрируйте свою заботу другими способами: приезжайте на свидания, общайтесь через таксофон, отправляйте посылки, лекарства, пишите письма, шлите переводы. Пусть понемногу, но часто. Если тюремщики знают, что за заключенным присматривают, к нему относятся иначе. И несчастья с такими заключенными случаются гораздо реже.

Оставайтесь рядом со своими близкими, пусть не физически, но хотя бы морально. История о самопожертвовании матери, с которой я начала, абсолютно правильная. Именно так и должны поступать любящие люди. Быть рядом, чтобы защитить.

И не бойтесь. Страх — это оружие тюремщиков. Наше оружие — открытость, публичность. И закон. Очень многое можно сделать, если уметь им пользоваться.

«Ростех» нашёл дешёвую рабочую силу… на зоне

Life.ru, 4.05.2017
Автор: Александр Раскин

Глава ГК «Ростех» Сергей Чемезов направил руководителю ФСИН РФ Геннадию Корниенко проект рамочного соглашения о трудоустройстве осуждённых на предприятия корпорации, производящие гражданскую продукцию.

— Сейчас соглашение о сотрудничестве между ФСИН РФ и ГК «Ростех» находится на подписании, и говорить о конкретных его параметрах преждевременно, — заявил Лайфу представитель Ростеха на вопрос о деталях проекта соглашения компании и ФСИН.

По его словам, заключённые не будут задействованы на секретных и высокотехнологичных производствах работ, которые требуют соответствующего уровня образования и компетенции либо допуска к государственной тайне.

— В корпорацию «Ростех» входит 14 холдингов и более 700 предприятий, на которых можно будет найти соответствующую работу для заключённых, — рассказали Лайфу в Ростехе.

— Потенциальное сотрудничество Ростеха со ФСИН не является уникальным примером: ряд российских предприятий уже давно сотрудничает с учреждениями уголовно-исполнительной системы, что позволяет заключённым успешно социализироваться после освобождения, — считает представитель Ростеха.

Напомним, что в состав Ростеха входят АвтоВАЗ, КамАЗ, Донской завод радиодеталей, Уралвагонзавод, Калининградский янтарный комбинат. Кроме того, десятки предприятий корпорации производят различные компоненты для автомобильных, авиационных разработок.

Официальный представитель ФСИН РФ Кристина Белоусова рассказала Лайфу, что руководство службы сейчас изучает предложения ГК «Ростех» о сотрудничестве. По информации ФСИН РФ, в исправительных учреждениях расположены 600 производственных цехов, в которых можно производить изделия из металла, оборудование для сельскохозяйственных предприятий, мебель, текстильную и пищевую продукцию.

Как рассказали Лайфу во ФСИН РФ, ведомство уже проводит эксперимент по сотрудничеству с ГК «Ростех».

— На протяжении последних двух лет в Калининградской области на базе исправительной женской колонии № 4 в Зеленоградском районе более 200 человек работает в цеху по обработке янтаря. В колонию янтарь привозят с месторождения Калининградского янтарного комбината, расположенного в нескольких десятках километров от учреждения в посёлке Янтарный, — рассказал Лайфу собеседник из ФСИН РФ.

Всего за прошлый год осуждённые произвели различной продукции и оказали услуг более чем на 31 млрд рублей, из которых на сумму более 14 млрд рублей произвели товаров для коммерческих предприятий.

По словам заместителя главы Минюста Алу Алханова, в настоящее время ФСИН использует не весь потенциал своей производственной базы, которая в 2016 году была загружена только на 57%.

— Надо думать, как привлекать малый и средний бизнес в исправительные учреждения, — отметил Алханов.

По данным ФИН РФ, в 719 исправительных колониях содержится более 500 тысяч человек.

По словам заместителя директора ФСИН РФ Олега Коршунова, у ведомства есть много преимуществ для привлечения бизнеса: большое количество помещений, оборудованных коммуникациями, существенно ниже затраты на рабочую силу, низкая себестоимость продукции.

Между тем опрошенные Лайфом правозащитники считают, что, если в колониях появятся дополнительные рабочие места для осуждённых, люди смогут зарабатывать хоть какие-то деньги. А вот то, что Ростех будет наживаться на осуждённых, с моральной точки зрения не очень хорошо.

— Из-за того, что Уголовно-исполнительный кодекс позволяет удерживать из заработанных осуждёнными денег сумму за их содержание в колонии, штрафовать за нарушение режима, на руки зэк получает не более 80% своего заработка, что может составлять от 300 до 1500 рублей, — говорит член экспертного совета при уполномоченном по правам человека РФ Валерий Борщёв.

По словам же Ольги Киюциной, автора исследования «Рабское положение заключённых в России» из Института проблем современного общества (ИПСО), ФСИН создаёт осуждённым бесчеловечные условия для работы.

— Осуждённые в России фактически находятся в рабском положении: их заставляют работать по 12–14 часов без выходных, за их работу почти ничего не платят, они не могут отказаться от работы, так как, согласно УИК, заключённый обязан работать при наличии в колонии «производственного участка», — рассказывает Киюцина.

В своём исследовании «Рабское положение заключённых в России» ИПСО выяснил, что осуждённые в России работают «за еду и крышу над головой».

— Средняя заработная плата осуждённых в России составляет от 4 до 10 тысяч рублей в месяц, что в 3–6 раз ниже, чем в среднем по экономике, — утверждает Киюцина.

Закон позволяет платить заключённым ниже минимального размера оплаты труда в случае невыполнения норм выработки (ст. 133 ТК РФ и ст. 105 УИК РФ), чем часто и пользуется тюремное ведомство: осуждённые выполнение ими норм выработки доказать никак не могут, а сами нормы зачастую просто невыполнимы физически. И даже этого весьма небольшого заработка осуждённые не видят из-за удержания средств, направленных на возмещение расходов по их содержанию (питание, одежда, коммунальные расходы).

После всех удержаний у заключённого может остаться всего 25% от заработанного — 1–2 тысячи рублей в месяц.

Валерий Борщёв не исключает, что, выполняя заказы и для других «гражданских» производств Ростеха, получать осуждённые будут мизерную плату, а вот условия труда могут быть «каторжными».

По словам Ольги Киюциной, во многих колониях администрация заставляет работать осуждённых по 12–14 часов без праздников и выходных. По закону, продолжительность рабочего времени осуждённых должна быть такой же, как и у других граждан страны, — не более 40 часов в неделю. Однако возможность доказать переработку у заключённых попросту отсутствует.

Мигрантов выгоняют из тюрем

Осужденные иностранцы слишком часто конфликтуют с администрацией исправительных учреждений

Екатерина Трифонова, «Независимая газета», 13.04.2017

Правозащитники требуют разгрузить российские тюрьмы от заключенных иностранного происхождения. Россияне, по их мнению, не должны их содержать на свои налоги, так что если мигранты не совершили тяжкого преступления, то их надо просто навсегда выслать из страны.

Количество иностранцев в российских колониях растет с каждым годом – в 2010 году оно не превышало 20 тыс. человек, сейчас цифра свыше 28,5 тыс. При этом уже половина осужденных исповедуют ислам – и большинство это как раз трудовые мигранты из стран СНГ. По мнению правозащитников, нужно разгрузить камеры от приезжих, поскольку их содержание не только бьет по карману российских налогоплательщиков, но и радикализирует тюремную среду.

«Мигранты являются одной из самых бесправных категорий, поэтому попасть в тюрьму им гораздо легче, чем россиянам», – заявила «НГ» руководитель Института проблем современного общества Ольга Киюцина. По ее словам, для некоторых мигрантов условия в колонии оказываются лучше, чем на родине, и лучше, чем на нелегальных заработках в России: их кормят, одевают, есть крыша над головой. «Привыкнув к благам цивилизации, такие заключенные начинают отказываться от работы и не спешат освобождаться досрочно», – говорит эксперт. Примерно 95% из приезжих не идут на контакт с администрацией, а каждый третий является злостным нарушителем режима.

Но их содержание обходится бюджету в значительные суммы. Напомним, что на одного заключенного в год наше государство тратит около 500 тыс. руб. Несложно подсчитать, что в целом на иностранных преступников российский налогоплательщик отдает около 14 млрд руб. ежегодно, отметила эксперт.

Проблема еще и в том, что эти иностранцы сбиваются в сообщества по национальному признаку и начинают устанавливать в тюрьмах свои порядки. «Сплачиваются мигранты, особенно уроженцы южных стран, гораздо быстрее, чем российские граждане, так как у них развиты навыки коллективного проживания. В результате такие тюремные диаспоры становятся значимой силой, которая дает им почву для вымогательства и давления на других осужденных», – заявила Киюцина.

Среди инициатив, которые сейчас обсуждаются правозащитниками,  депортация мигрантов, совершивших нетяжкие преступления, сразу же после вынесения приговора. Чтобы они отсиживали назначенный срок у себя на родине, за счет бюджета своей страны и не перегружали российские камеры. Такая практика успешно действует, например, в Швейцарии. Остальных осужденных уже по серьезным статьям  предполагается более равномерно распределять по колониям с учетом национальности, чтобы не создавать дестабилизирующих ситуацию факторов.

«Почему Россия должна притягивать не тружеников, а преступников и кормить их за счет своих налогоплательщиков?» – возмутилась активист организации «Миграция и закон» Гавхар Джураева. Она рассказала «НГ», что от мигрантов в общественные организации довольно часто идут жалобы на сотрудников ФСИН, которые якобы не разрешают, скажем, совершать намаз, подвергают мусульман всяческой дискриминации – «причем речь не о побоях, а об отказе кормить их халяльным мясом».

В Комитете за гражданские права (КГП) «НГ» напомнили, что из России нельзя депортировать тех иностранцев, у которых есть близкие родственники из числа россиян, независимо от тяжести совершенного преступления. Такой запрет уже установлен Конституционным судом. Поэтому в том же КГП предлагают пойти другим путем: дополнить Уголовный кодекс новой нормой, которая запретит арестовывать того мигранта, который попался на нанесении имущественного вреда, но до суда сумел возместить ущерб.

Эксперты также настаивают, что надо упростить процедуру выдворения иностранцев из России. Например, ограничить срок нахождения нелегалов в специальных центрах, где они ожидают решения об их депортации. Это стоит тому же бюджету как минимум по 40 тыс. руб. на человека в год.  Сегодня в спецприемниках и центрах временного содержания содержится более полумиллиона мигрантов.

В КГП подготовили предложения и по тем приезжим, кого не могут выдворить из России из-за проблем с документами. «Нужно предусмотреть удостоверение личности для лиц без гражданства, чтобы ввести их в легальное правовое пространство. А также заключить международные договоры по вопросу паспортизации находящихся в учреждениях УИС и начать соответствующую работу с посольствами иностранных государств», – написано в документе.

Что же касается проблемы, когда осужденные за экстремизм и терроризм граждане СНГ вербуют себе сторонников в тюрьмах, то в КГП предлагают рассмотреть такой вариант. Необходимо, по мнению экспертов, формировать в местах лишения свободы отдельные отряды из осужденных иностранцев.

ФСИН создает домашние условия

Дома ребенка могут появиться в колониях-поселениях

«Коммерсантъ», 15.03.2017

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России планирует создать условия для содержания детей до трех лет вместе с осужденными матерями в колониях-поселениях — там могут появиться дома ребенка. Этому решению предшествовали жалобы осужденных женщин и требования прокуратуры улучшить условия жизни малышей. К скорейшему решению проблемы призывали ФСИН и совет при правительстве РФ по вопросам попечительства в социальной сфере.

Как стало известно “Ъ”, ФСИН РФ разработала проект приказа, регламентирующий создание домов ребенка в колониях-поселениях (КП). В этих заведениях за малышами круглосуточно присматривают медсестры и нянечки, а матери могут их навещать, кроме того, там есть зал для лечебной физкультуры и детская площадка для игр. «Проект приказа, согласованный c Минздравом РФ, проходит общественное обсуждение»,— сообщили “Ъ” в пресс-бюро ФСИН.

В ведомстве пояснили: речь идет о новом порядке организации оказания медпомощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы. Действующий порядок предусматривает создание домов ребенка лишь при женских исправительных колониях, что исключает колонии-поселения. В новом документе говорится, что дома ребенка появятся во всех учреждениях УИС.

По данным ФСИН РФ, на начало 2017 года в 19 из 126 колоний-поселений отбывают наказание беременные женщины, а в девяти — осужденные с детьми в возрасте до трех лет. Как говорят во ФСИН, несмотря на отсутствие домов ребенка, во всех КП «созданы условия для совместного проживания с матерями детей, их полноценного развития». С этим не согласна прокуратура. Летом 2016 года суд города Каменска-Уральского (Свердловская область) рассматривал иск прокурора об отсутствии условий в КП-59 для живущих там 18 малолетних детей. Прокурор требовал перевести женщин с детьми в другие учреждения. Иск был удовлетворен, но облсуд отменил решение. А в сентябре 2016 года прокуратура Красноярского края объявила, что в КП-48 «не создано надлежащей инфраструктуры для содержания детей», «нет условий для защиты от негативных факторов». Надзорное ведомство потребовало устранить нарушения.

В конце прошлого года в КП-48 вместе с матерями жили 29 детей до трех лет. Женщины жаловались в том числе на отсутствие отопления в переговорных комнатах и туалетах, скудное питание для младенцев и кормящих матерей (см. “Ъ” от 14 декабря 2016 года). «Краевое ГУ ФСИН сообщило мне, что они делают замены в питании, так как колония находится далеко в тайге, куда трудно доставить, например, свежие фрукты, молочную продукцию»,— рассказала “Ъ” руководитель общественной организации «Институт проблем современного общества» Ольга Киюцина.

В январе 2017 года краевое ГУ ФСИН приняло меры. «Осужденным сообщили, что до 15 марта они должны передать детей родным либо их отправят в детские дома»,— рассказал “Ъ” Семен Емельянов, жена которого с ребенком находится в КП-48. Он обратился к уполномоченному по правам ребенка при президенте РФ, где ему также предложили забрать сына из колонии или поместить его в учреждение для сирот. В итоге, по его словам, к 15 марта только три женщины решили отдать детей. Остальных матерей объединили, переведя всех из отряда для женщин с детьми до года в отряд для женщин с детьми после года. «Там вода из крана плохо течет. Иголки нельзя, ножницы, чтобы ногти детям подстричь, нельзя»,— перечисляет Семен Емельянов.

Во ФСИН РФ заявили “Ъ”, что условия содержания детей в КП-48 соответствуют нормам Минздрава РФ, но добавили, что администрация КП «прорабатывает с судами» возможность применения для матерей и беременных отсрочки от отбывания наказания, условно-досрочного освобождения или же замены на более мягкое наказание. В ведомстве отметили, что если женщины решат передать детей родным или в учреждение для сирот, то ГУ ФСИН и прокуратура им помогут.

О жалобах осужденных знают в совете при правительстве РФ по вопросам попечительства в социальной сфере. «Летом прошлого года к нам поступали аналогичные жалобы. Тогда на женщин оформляли штрафы, чтобы их перевести в исправительные колонии — там более жесткие условия, но есть дома ребенка,— рассказала “Ъ” член совета Екатерина Чистякова.— Эти осужденные теряли право на УДО. Мы ставили вопрос перед ФСИН, но ответа не было».

Стоит отметить, что с 2016 года ФСИН реализует «дорожную карту», согласно которой к 2021 году все женщины, изъявившие желание, будут проживать вместе со своими детьми в домах ребенка при исправительных учреждениях (сейчас — 50%). А принятая 8 марта этого года национальная стратегия развития в интересах женщин подчеркивает: законодательство «недостаточно развито в части возможного смягчения наказания за преступления небольшой тяжести и применения оснований для освобождения от отбывания наказаний» в отношении беременных и женщин с малолетними детьми.

Анастасия Курилова

Общежитие для осуждённых. Дети не должны находиться в преступной среде

Аргументы и факты, «АиФ на Енисее» № 8 (1893) 22/02/2017

Эксперимент, когда дети находились вместе с осужденными мамами в колонии, признали незаконным.

Вместе с осуждёнными дети живут до трёх лет.

Вместе с осуждёнными дети живут до трёх лет. © / ГУФСИН РФ по Красноярскому краю

Десять лет назад в одной из колоний-поселении края в качестве социального эксперимента было создано общежитие для осуждённых матерей. В нём женщинам разрешили жить и воспитывать детей до трёх лет. Но спустя годы прокуратура признала действия ГУФСИН незаконными. Теперь участок расформировывают, а маленьких детей разлучают с матерями.

Эксперимент окончен

По закону, осуждённые могут находиться со своими маленькими детьми в домах ребёнка только при исправительных колониях. Но в 2007 году в колонии-поселении № 48, которая находится в посёлке Курдояки Нижнеингашского района, сделали исключение из правил.

Заключённым предлагают отдать детей родным и близким.
Заключённым предлагают отдать детей родным и близким. Фото: ГУФСИН РФ по Красноярскому краю

По инициативе ГУФСИН там создали общежитие для матерей, осуждённых за преступления. Сейчас в нём проживают 23 ребёнка. Ведомство руководствовалось самыми благими намерениями. И в течение многих лет служба неоднократно обращалась в различные инстанции, чтобы узаконить этот социальный эксперимент. Но законодательная власть решения так и не приняла.

Возможно, на неё повлияли общественные организации, которые жаловались на грубые нарушения в колонии. Ольга КИЮЦИНА, руководитель Института проблем современного общества и правозащитник, неоднократно заявляла, что для беременных женщин там нет никаких условий: будущие матери вынуждены пользоваться в сорокаградусный мороз деревянным уличным туалетом, врачи находятся в 50 километрах от колонии, а работать осуждённых заставляют сразу же после родов. Помимо этого, матерям не выдают необходимых продуктов. Например, сыр, сметану и фрукты заменяют соком и молоком.

 

 

 

«Если женщины и привлекаются к ответственности, то за нарушение правил распорядка в исправительном учреждении. И наказываются они, как осуждённые, а не как матери, — объясняет Андрей ЛУХАНИН, врио заместителя начальника ГУФСИН по Красноярскому краю. — Надо разделять в данном случае интересы женщины и ребёнка. Все моменты, которые связаны, например, с его сном, кормлением, в распорядке предусмотрены. А для осуждённых порядок свой».

Из тюрьмы в приют

После многочисленных проверок факты нарушений не подтвердились, а прокуратура всё же признала действия краевого ГУФСИН незаконными. Но что же теперь будет с детьми?

Дети находятся рядом с бывшими убийцами и наркоманами.
Дети находятся рядом с бывшими убийцами и наркоманами. Фото: ГУФСИН РФ по Красноярскому краю

Заключённым предлагают отдать детей родным и близким. А если такой возможности нет, то их поместят в детские дома. Органы опеки рассматривают возможности досрочного освобождения матерей, но ко многим эти меры не применимы. Почти все женщины находятся в колонии за совершение тяжких преступлений.

«Надо понимать, что окружение у женщин, которые совершили преступления, скорее всего, такое же, — говорит Галина ДОЛГИХ, начальник отдела по взаимодействию с органами опеки и попечительства министерства образования Красноярского края. Если мать даст согласие на помещение малыша в детское учреждение, его данные попадут в базу, и мы постараемся найти ему опекунов или попечителей. А женщина после освобождения сможет его забрать, подтвердив, что располагает условиями для воспитания ребёнка».

Мнение эксперта

«В колонии№ 48 созданы такие условия, каких нет даже во многих обычных социальных учреждениях: тёплые дома, хорошая столовая, натуральные продукты, — отвечает Ирина МИРОШНИКОВА, уполномоченный по правам ребёнка по Красноярскому краю. — Их порцию борща даже мужчина не в состоянии съесть после трудового дня, а котлеты — размером с тарелку. С болью признаю, что правозащитные организации, которые никогда даже не были в Красноярском крае, решили сделать себе имя на скандале. Но детей надо всё равно переселять. Они находятся в преступной среде, рядом с бывшими убийцами и наркоманами. Этого допускать нельзя».

В красноярской колонии-поселении заключенную вынудили отдать трехмесячного ребенка в детский дом

Журнал «Такие дела», 17.02.2017

В Красноярском крае после заключения прокуратуры отменили разрешение заключенным колонии-поселения № 48 жить со своими детьми. Осужденная пожаловалась, что руководство вынудило ее отдать трехмесячного младенца в детский дом, сообщила пресс-служба «Правовой инициативы».

Разрешение осужденным находиться со своими детьми действовало в КП-48 с 2007 года. В 2016 году проверка прокуратуры показала, что условия содержания нарушают права детей, и отменила его. Решение коснулось 23 детей, проживавших с матерями.

Осужденным матерям предложили отдать детей родственникам. Тем, у кого нет родственников, предложили отдать их в детский дом, а если матери отказываются подписывать документы — угрожают лишить их родительских прав, сообщают правозащитники.

Одна из осужденных матерей обратилась к адвокатам «Правовой инициативы» с жалобой на то, что ее под давлением вынудили подписать заявление о передаче трехмесячного ребенка в детдом.

«После того, как я подписала документы, мне сказали что ребенка заберут на следующей неделе. Когда я задала начальнику отряда вопрос, что будет, если я не хочу отдавать ребенка органам опеки, мне сказали, что тогда приедет полиция с органами опеки и ребенка заберут силой» — объяснила она.

Адвокат осужденной обратился к руководству колонии-поселения с ходатайством об отмене решения. «Было приложено заявление матери о том, что она хочет проживать с ребенком, просто не выдержала давления, женщина все время плачет, — сообщила адвокат “Правовой инициативы” Ольга Гнездилова. — Адвокат в Москве, в свою очередь, направил обращения в различные инстанции — от Уполномоченного по правам ребенка до Следственного комитета России, так как мы усматриваем здесь превышение должностных полномочий. Подписаны доверенности в Европейский Суд, поскольку такое вмешательства государства в эти маленькие семьи является непропорциональным сложившейся проблеме».

Правозащитники подчеркнули, что, по их мнению, вопрос можно было решить более мягко — привести условия содержания в соответствие с законом или же перевезти женщин с младенцами в другую колонию. «Детский дом — это слишком, тем более перевозка детей без матерей в такой мороз» — заключила Гнездилова.

Как сообщала ранее «Новая газета», в декабре 2016 года руководитель Института проблем современного общества Ольга Киюцина обращалась к уполномоченной по правам человека с просьбой обратить внимание на условия, в которых живут осужденные со своими детьми. Она рассказывала, что сотрудники ФСИН издеваются над кормящими матерями и не дают им присесть или прилечь, не обеспечивают матерей нормальным питанием, из-за чего у них пропадает молоко.

После жалоб общественников уполномоченная по правам ребенка в Красноярском крае Ирина Мирошникова прислала ответ, в котором отметила, что нахождение малолетних детей с осужденными матерями в колониях-поселениях не предусмотрено федеральным законодательством.

«Альтернативой данному решению является только разлучение матери и ребенка, вывод детей с территории учреждения, передача их в семьи родственников, опекунов или в детские учреждения края», — пояснили в решении.

По данным издания, требования передать детей родственникам или в детский дом начались после жалоб общественников и родственников осужденных.

Расходы по неволе

«Коммерсантъ» от 13.02.2017, http://www.kommersant.ru/doc/3218170

Федеральная служба исполнения наказания (ФСИН) готовит проект федеральной целевой программы (ФЦП) «Развитие уголовно-исполнительной системы (2017–2025 годы)» с объемом финансирования в размере 96,5 млрд руб. Концепция ФЦП утверждена кабмином в конце декабря 2016 года, ФСИН поручено обеспечить разработку проекта федеральной программы и внести его в правительство. Руководитель Института проблем современного общества ОЛЬГА КИЮЦИНА специально для «Власти» анализировала экономику ФСИН, опираясь на доступные ей данные.

В качестве цели программы (.pdf) «Развитие уголовно-исполнительной системы» заявлено приведение условий содержания заключенных в соответствие с законодательством РФ и международными стандартами для повышения гарантий соблюдения их прав, свобод и законных интересов.

Цель поистине благая. Если бы не одно «но». Соблюдение прав заключенных почему-то свелось исключительно к государственным инвестициям в строительство учреждений и создание рабочих мест. Хотя в исправительной системе есть гораздо более серьезные проблемы. Например, непрестанно звучащие обвинения в адрес ФСИН о пытках заключенных.

Государство тратит на осужденного в пять раз больше, чем на среднестатистического добросовестного гражданина.

По объему расходов из федерального бюджета Федеральная служба исполнения наказаний занимает 6-е место среди министерств и ведомств. По итогам 2015 года ведомство потратило 303 млрд руб. бюджетных средств, превысив плановый показатель на 33 млрд руб. (то есть на 12%). Это единственное ведомство в стране, допустившее столь значимый перерасход на фоне общего сокращения бюджета.

Расходы из федерального бюджета в расчете на одного заключенного в 2015 году составили 469 тыс. руб., это в пять раз больше, чем расходы на одного среднестатистического жителя страны.

Российское тюремное ведомство является самым богатым в Европе, более того, его бюджет сопоставим с государственным бюджетом некоторых европейских стран. На содержание 650 тыс. заключенных страна ежегодно тратит примерно $5 млрд. Бюджет Албании, где проживает почти 3 млн человек, составляет всего $4,5 млрд, Молдавии — $2 млрд (3,5 млн человек), Белоруссии — $8,8 млрд (9,5 млн человек).

Ни одна другая страна Европы не может позволить себе столь масштабные траты на пенитенциарную систему. В среднем по Европе на тюремное ведомство тратится около $1–2 в расчете на $1 тыс. ВВП, в России эта сумма в несколько раз больше — примерно $4.

Ни одна другая страна Европы не может себе позволить содержать и столько заключенных. Число заключенных в расчете на 100 тыс. человек населения в России втрое выше, чем в среднем по Европе, и в 1,5–2 раза выше, чем в странах бывшего Советского Союза.

Таблица. Топ-10 крупнейших получателей бюджетных средств среди министерств и ведомств в 2015 году
(млрд руб.)

Министерства и ведомства Бюджетная роспись Бюджетное исполнение Отклонение по сумме Процент исполнения
Всего бюджетные расходы 12,810 12,640 –171 98.70%
1. Министерство финансов 4,701 4,592 –108 97.70%
2. Министерство обороны 1,674 1,670 –4 99.80%
3. Министерство внутренних дел 1,047 1,043 –4 99.70%
4. Федеральное дорожное агентство 530 516 –14 97.40%
5. Министерство образования и науки 391 389 –3 99.30%
6. ФСИН 270 303 33 112.00%
7. Министерство здравоохранения 308 301 –7 97.70%
8. Минпромторг 296 291 –6 98.10%
9. Министерство сельского хозяйства 245 234 –11 95.50%
10. МЧС 185 183 –2 99.10%

По данным Федерального казначейства

Места за решеткой ценой в квартиру

Руководство ФСИН предлагает увеличить количество мест заключения путем масштабного строительства и реконструкции учреждений. Насколько выгодны и коррупционноемки проекты по строительству, рассказывать никому не нужно — воруют там миллиардами.

Перелимит в СИЗО — проблема острая. Однако ФСИН ее решает специфическим образом. Несмотря на постоянно встающую проблему нехватки мест, ФСИН систематически закрывает СИЗО и тюрьмы. Максимальным число мест содержания в России было в 2010 году — почти 180 тыс. мест в 235 учреждениях. С тех пор количество мест в тюрьмах и СИЗО сократилось на 40 тыс. (24%), а количество учреждений уменьшилось на 9 единиц.

Зачем было сокращать число мест в СИЗО на фоне их переполненности, становится ясным после анализа строительной активности ФСИН. Так, СИЗО в городе Сосновоборске Красноярского края на 500 мест обошлось бюджету в 2,6 млрд руб.— на эти деньги можно было построить восемь школ с бассейном или один высокотехнологичный медицинский центр. Уже два года не могут достроить самый большой в мире следственный изолятор «Кресты-2» на 4 тыс. мест стоимостью 12 млрд руб.

Одно место в новых СИЗО обходится государству в 3–5 млн руб. То есть за строительство всего одного места для одного подследственного налогоплательщики платят как за квартиру в крупном городе. Неудивительно, что ФСИН так активно лоббирует строительство новых учреждений. Всего ведомство хочет в ближайшие годы построить по стране 10 новых следственных изоляторов на 9,85 тыс. мест и 14 новых режимных корпусов на 3,237 тыс. мест.

И это при том, что существуют и менее затратные способы решения проблемы. Во-первых, гораздо дешевле и быстрее привести в порядок имеющиеся места содержания. Во-вторых, возможна оптимизация числа заключенных в СИЗО за счет упорядочения процедур их перемещения. Люди могут находиться в СИЗО месяцами, ожидая этапирования для отбывания наказания. В-третьих, необходимо сокращать число самих заключенных. Примерно в два-три раза — до среднемировых значений. В этом случае нормы площади в расчете на одного человека даже при нынешнем количестве мест содержания очень быстро придут к европейским стандартам.

Несмотря на декларируемую государством гуманизацию уголовной политики, число заключенных сокращается гораздо медленнее, чем снижается преступность. За 10 лет преступность уменьшилась в среднем в 1,5 раза, число насильственных преступлений — в 2–3 раза. А вот число заключенных сократилось менее чем на четверть. В СИЗО стабильно сидит около 35–40 тыс. подследственных, минимум был достигнут в 2011 году, к 2015 году число подследственных в СИЗО выросло на 23%. Процедуры залога и домашнего ареста в России так и не прижились. Как правило, следственные действия без заключения под стражу для простых граждан не применяются, а используются они в основном для чиновников. Механизм условно-досрочного освобождения практически полностью прекратил существование. УДО уже давно стало платной услугой для избранных. Если 10 лет назад досрочно освобождалось около 50% осужденных, то сейчас — менее 20%, да и то далеко не с первого раза. В тюрьмах и колониях содержится огромное количество «лишних» людей, которых совершенно не обязательно оставлять за решеткой. Но на них тратятся огромные бюджетные средства.

В концепции указывается, что мероприятия госпрограммы по реконструкции и строительству учреждений направлены на обеспечение гуманизации пенитенциарной системы. При этом в сети периодически появляются ролики, как заключенных избивают. На заднем фоне видны прекрасные бытовые условия, покрашенные стены, новая мебель. Почему так называемую гуманизацию связывают с созданием бытовых условий, а не с человеческим отношением, понятно. На человеческом отношении денег не заработаешь. В отличие от строительных проектов.

Неприбыльный бизнес

Еще одна ставящаяся в концепции задача — создание дополнительных рабочих мест для осужденных. И здесь под видом благородной цели обеспечивается обычное выкачивание бюджетных средств. Дело в том, что ни бюджет, ни сами заключенные от организованной в колониях производственной деятельности почти ничего не получают. В 2013–2015 годах ежегодные доходы от деятельности ФСИН составляли около 40 млрд руб., прибыль — всего около 1–2 млрд руб. в год. То есть рентабельность производственной деятельности тюремного ведомства составляет всего 2–5%. Тюремная система окупает себя примерно на 0,3%. Остальное — бюджетные средства. То есть деньги налогоплательщиков.

Как удается получать столь низкую рентабельность при использовании крайне дешевого труда осужденных и куда в реальности идут заработанные деньги — огромный вопрос. Зарплаты осужденных в 10–15 раз ниже, чем в среднем по экономике,— примерно 3–4 тыс. руб. в месяц (причем до 75% от заработанного ФСИН удерживает в качестве оплаты «за содержание»). И это несмотря на то, что производительность труда в колониях непрерывно растет. Характерно, что в советское время (в 70–80 годы) тюремная система приносила прибыль даже при том, что зарплаты заключенных были на уровне средних по экономике. На заработанные деньги бывший осужденный мог начать жизнь с чистого листа.

С нынешним уровнем зарплат заключенные не могут скопить себе денег даже на первое время после освобождения. Не удивительно, что они вновь совершают преступления. Вышедшему на свободу человеку уже через несколько дней становится элементарно нечего есть.

Покрывать ущерб потерпевшим осужденные тоже не могут. В лучшем случае потерпевшему уходит 500–1000 руб. в месяц. У большинства осужденных иски исчисляются десятками и сотнями тысяч рублей. Многие потерпевшие предпочли бы, чтобы совершивший преступление человек ежедневно ходил на нормальную работу на свободе. И платил нормальные деньги по их искам. Тем более что суд вполне может вместо тюремного наказания обязать человека трудоустроиться и выплачивать иск.

На предложения правозащитников ФСИН отвечает, что оценка деятельности учреждений УИС по возмещению ущерба, причиненного преступлением, нецелесообразна. Для каких целей тогда вообще организуется производственная деятельность, если оценку по параметру выплат пострадавшим ФСИН считает излишней? При этом на создание новых рабочих мест ФСИН планирует потратить до 7 млрд руб. С учетом крайне низкой экономической эффективности производственной деятельности ФСИН существуют огромные сомнения, что эти инвестиции принесут хоть какую-то пользу экономике.

В стране продолжается кризис. Государство режет расходы на науку, закрывает больницы, обсуждает повышение пенсионного возраста. При этом в бюджете находятся огромные деньги на содержание чрезмерного количества заключенных и финансирование прожектов тюремного ведомства, которые никогда не окупятся и не принесут пользы экономике. О какой инвестиционной привлекательности бизнеса и росте человеческого капитала может идти речь в стране, где одним из самых больших выгодополучателей бюджетных средств является тюремное ведомство?